Безумные сказки Андрея Ангелова. 2021 год - Андрей Ангелов

— Правда!? — монах опустил свои глазищи от неба, тревожно поглядел на незваных гостей. — Тогда кто вам нужен? Я проведу вас к нужному братцу!

Заметь, не мы это сказали. Нечистики победно ухмылялись. Нагнуть одного монаха — это всё равно, что сорок грехов по миру раскидать.

— Эй, Трифон, что случилось? — послышался из глубин монастыря глас Феофила. — Что это за машина и где ворота?

Глас остался незамеченным. Не с небес, чай, раздался.

— Нам треба игумена, — рыкнул Порось, склоняясь над Трифоном. — И не вздумай врать! — Демон высунул раздвоенный язык, нежно провёл им по праведной щёчке.

Настоятель в чёрном подряснике и с неизменным крестом на груди вступил на освещённое пространство:

— Вы кто такие?! — зычно поинтересовался он, разглядывая спины гостей.

Демоны развернулись к праведному негодованию фасом. Подмигнули лучисто.

— Вот он, игумен Феофил! — крикнул Трифон, льстиво поглядывая на потусторонние затылки и наставив указательный палец на начальника.

С монахами биться скучно, нет азарта, драйва. Их защита и нападение — это лишь унылые заклятия, от которых дьявольские доктора уж давно изобрели антибиотики.

— Что за маскарад? — строго выспрашивал Феофил, внимательно разглядывая мерзкие рожи. — Я знаю, зачем вы переоделись в чертей, но не знаю… в точности, чего хотите. Если решили нас ограбить, то в обители ничего нет! Расстрига Сергий украл все наши сбережения: сорок тысяч рублей, а также золотой крест, принадлежавший ещё святому Алексию.

— С этого места поподробнее! — оживились демоны. — Кто такой расстрига Сергий?

— Мой бывший инок, — не стал скрывать игумен. — Невольный сообщник одного святотатца-послушника…

Тотчас же послышался топот двух десятков ног. И в освещённый треугольник ввалилась толпа черноризцев, вооружённых кольями, топорами, досками. Монахи замерли невдалеке от настоятели. Таким образом, Феофил оказался между братией и демонами, поглядывая то на тех, то на этих, в процессе развития событий.

— Чё за восстание монахов, ёпт? — удивились гости.

Иноки с любопытством разглядывали пришельцев в течение шести секунд.

— Бееесыыыы! — крикнул брат Антоний, стоявший во главе толпы и размахивающий топором с диким блеском в глазах.

— Свят-свят-свят!.. — забормотали иноки, крестясь.

— Сгиньте, нечистые! — возопил Антоний.

Мир наполнен дураками. Ими легче управлять. Но иногда дурость играет во вред. Феофил развернулся к подданным полностью фасом, успокаивающе воздел руки:

— Братия! Бесы не ходят по земле и у них совершенно другой вид!

Монахи затихли. Они безропотно внимали, сложив смиренные ручки. Великая сила слова церковного начальства, устами коего глаголет Бог! Согласно христианскому катехизису.

— Бесы с рогами и копытами! — пел Феофил. — Покрыты шерстью!.. Бесы не умеют управлять современной техникой, — он показал на «КамАЗ».

Еретик Антоний недовольно морщился при словах духовного наставника. В конце концов, не выдержал и возгласил:

— Но, игумен Феофил! Они настоящие бесы, из настоящего ада!

— Молчи, брат Антоний! — грозно предостерег настоятель.

Будешь спорить с игуменом — будешь чистить туалеты, да, вот так вот это звучит, — незатейливо и грубо.

— Молчу, — проворчал прозорливый инок.

Игумен выдержал многозначительную паузу и продолжил увещевать.

— Итак, братия, мы видим бандитов, желающих ограбить нашу бедную обитель… Их необычный вид — это обычные маски и грим. Классический приём, чтоб опосля бандитов нельзя было опознать…

Демоны вдумчиво прослушали речь. Наконец, Порось насмешливо крикнул:

— Феофил, не вешай братии лапшу! Ты ведь ни черта не сечёшь в бесовской породе!

— Лучше скажи, где нам найти расстригу! — по-деловому предложил Хрыщ.

Иноки выжидающе воззрились на игумена. Святой перец посчитал за лучшее развернуться к гостям фасом, и спросить:

— Если я дам вам адрес Сергия, то оставите нас?

С позиции силы может говорить лишь тот, у кого сила.

— Ты ещё будешь торговаться, сукин сын!? — изумился Поня. Он достал из-за пояса, под спецовкой, пистолет. — Ну-ка, колись быстро!

Просто фанатизм лишает страха. Религиозный фанатизм отупляет. Феофил истово вскричал, назидательно тыкая указательным пальцем в демонов:

— Ага, видите, братия!? У них пистолет! А оружие бесов — это острые зубы и когти на лапах!..

Пороська без затей выстрелил, пуля чётко срезала указующий перст. Палец шлёпнулся на землю, а из культяшки фонтанчиком брызнула кровь.

— Ах! — дружно грянули иноки. Затем синхронно сделали по шагу вперёд, усиленно упёрлись глазами в палец, лежащий под ногами игумена.

Феофил даже не пикнул. Молвил твёрдо:

— Господь не оставит меня! А бандитов накажет!

Настоятель зажал рану пальцами другой руки, кровоточило серьёзно. Демоны с ухмылками переглянулись. Хрыщ сказал миролюбиво:

— Мы оценили твоё мужество, Феофил. Однако кончай кобениться и гнать порожняк! Твои представления о нечистой силе устарели на двести лет.

— Давай адрес расстриги, и мы оставим вас в покое. Иначе монастырь превратится в кладбище! — завершил мысль Порось, крутя пистолет.

На земле, за всё время, умерло порядка сотни миллиардов хомо сапиенс. Глобализм не трогает до того момента, пока именно тебя не потрогает пуля. Феофил мучительно поскрипел зубами, рана не по-детски давала о себе знать:

— Сергий должен быть в Новосибирске… у него там умерла мать и оставила квартиру… Я дам адрес!

Игумен разыскал глазами еретика:

— Брат Антоний, сходи в мою келью! На тумбочке, у кровати, лежит красная папка, принеси её… И захвати из аптечки бинт, или я изойду кровью! Знаешь, где стоит аптечка?

— Знаю, в самой тумбочке! — Антоний передал топор соседу — монаху, заросшему до ушей бородой… и быстро ушёл.1

Демоны ухмылялись, поигрывая оружием. Брат Трифон, за нечистыми спинами, стоял ни жив, ни мёртв. Иноки, по-прежнему, глядели на отстреленный палец, как на чудо.

40. Несносный архангел

Сидоркин и Гавриил Иоаннович летели в тёмной, мерцающей пустоте. Куда ни кинь взгляд, мелкой россыпью были разбросаны звёзды, тускло освещая две фигуры.

Санькина душа летела сжавшись, обхватив себя руками, на лице блестела изморозь.

— Ттут вс-сегда такой дуб-бак? — спросил экс-карманник.

Дедушка Гавриил как будто и не чувствовал ледяного дыхания космоса.

— В космическом вакууме всегда холодно, чадо! Потерпи, мы прилетим через четверть земных суток, — ответил он воодушевлённо, поворачивая к подопечному румяное лицо.

— Ччет-веер-тть су-уток!? — горестно вскричал Сидоркин. — Я загнусь, чёрт возьми!

— Ты уже умер, — напомнил старичок. — Так что не переживай по данному поводу.

Четвёртая часть суток — это всего шесть часов. Или целых шесть часов. Кому как.

Мимо пролетела, легко обогнав странников, летающая тарелка. За ней, сразу, ещё одна.

— К-кто эт-то? — полюбопытствовал вор. — Ино-плаа-нне-тяя-нне?

Дедуся поджал губы, затем звучно и высокопарно возгласил:

— Великие праведники, чадо! Безгрешные и скромные души, всю жизнь трудившиеся в благодатном лоне Церкви!

— Блл-атныее… — пробормотал Санька, тоскливым взором провожая корабли. — Будущ-иие полож-женцы, бел-лая кость, етих их… — он завистливо сглотнул.

Комфорт — та вещь, которую не предугадаешь. Его можно только заработать.

— Удобную доставку нужно заслужить, — развивал мысль Гавриил. — Иисус учит — земная жизнь дана людям для того, чтобы заработать спасение в раю. И не обходит праведников благодатью. Создаёт им все удобства! На Небесах, куда мы держим путь, праведные души селятся в люксовых номерах. К их услугам всё, что угодно безгрешному астралу: нравоучительные фильмы и книги, бильярд и лото, свежие овощи и рыба. После Небес праведные души отправляются в Эдем — райский сад! Там они гуляют, общаются друг с другом, дружат со зверями…

Если путь на небеса — это уже ад, то что представляют собой сами небеса, — уже и представить страшно. Карманник дрожал от дикого холода, злобно поглядывая на архангела. А тот разливался соловьём:

— …им радостно и они умиротворены! Душам праведников позволено беседовать с Богом-отцом, который мудро управляет раем! А также святители учатся у таких великих и достойных личностей, как равноапостольный император Константин, бывший правитель Византии — Восточной Римской империи; Орлеанская Дева; Сергий Радо…

— Твою мать! — не выдержал карманник, от гнева перестав заикаться. — Заткнись ты, чёртов зануда! Без твоей хренотени тошно!

Старичок чуть не подавился своей проповедью. Он